Лучше читать в тихой ночи
Dec. 12th, 2016 09:03 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
notes4myfamilyОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
sofialexandrova в Лучше читать в тихой ночи
Сборник стихов Тилля Линдеманна «В тихой ночи. Лирика» (нем. In Stillen Nächten) напоминает отрывки личного дневника. Но они не идут в хронологическом порядке, а накатывают, как волны: то пенящиеся, дико шипящие, сбивающие с ног, то мягкие, нежно гладящие и ласково шепчущие свою мелодию.
Эстетика безобразия, которой нашлось место в бóльшей части стихов, местами переходит чуть ли не в анатомическое описание, вообще лишенное красоты, заставляющее краснеть и отрывать взгляд от книги. «Это слишком откровенно, тебе должно быть стыдно!» — восклицает внутренний Моралист. Но нельзя ли на это ответить: «Что естественно, то не безобразно»?
— Зачем об этом говорить, это слишком личное, слишком интимное, слишком пошлое, чтобы быть описанным в стихах, да еще с такой прямотой, — не унимается Моралист. — Это не гениальные, это генитальные стихи!
— Но в них нет вымученных клише, избитых эвфемизмов, лишних недомолвок. Стихи написаны, словно полотна, разными по силе, цвету и плотности штрихами; где-то линии тонкие и гибкие, где-то — прямые, жирные. И при этом все понятно и в некоторой степени (разной для каждого) близко подавляющему большинству людей — или вы хотите опровергнуть учение Фрейда? Тем более, что язык поэзии создает тонкую вуаль, оставляя зрителю возможность видеть лишь контуры, нечеткие фигуры и формы. Так что каждый видит и воспринимает увиденное в меру своей испорченности. И, само собой, не только по Фрейду живет человек.
Как бы они не восхищали поклонников Тилля, его музыкального проекта Lindemann и, конечно же, Rammstein, наверное, эти стихи не стоит называть великими, помня Гете, Шиллера и признанных гениев немецкого романтизма. Но стихи запоминаются удивительной искренностью, неподдельностью, живостью и то притягивающей, то отталкивающей реалистичностью. И если на одной странице — страшная зарисовка жизни и смерти матери-проститутки на глазах ее сына, то на другой — нечто крохотное и всеобъемлющее, общечеловеческое и одновременно очень личное.
* * *
Я люблю читать в метро, тем более катаясь в основном по одному и тому же маршруту. Но эта книга не для метро. И вообще не для людных мест. Не для дневного света. Эта книга для уединения, как будто ты пишешь что-то в свой личный дневник, а не читаешь чей-то чужой. Как только ты открываешь книгу, начинается разговор о чем-то очень сокровенном — а это не для чужих глаз и ушей. Так что лучше обратиться к сборнику "в безмолвии ночи".
sofialexandrova в Лучше читать в тихой ночиСборник стихов Тилля Линдеманна «В тихой ночи. Лирика» (нем. In Stillen Nächten) напоминает отрывки личного дневника. Но они не идут в хронологическом порядке, а накатывают, как волны: то пенящиеся, дико шипящие, сбивающие с ног, то мягкие, нежно гладящие и ласково шепчущие свою мелодию.
Эстетика безобразия, которой нашлось место в бóльшей части стихов, местами переходит чуть ли не в анатомическое описание, вообще лишенное красоты, заставляющее краснеть и отрывать взгляд от книги. «Это слишком откровенно, тебе должно быть стыдно!» — восклицает внутренний Моралист. Но нельзя ли на это ответить: «Что естественно, то не безобразно»?
— Зачем об этом говорить, это слишком личное, слишком интимное, слишком пошлое, чтобы быть описанным в стихах, да еще с такой прямотой, — не унимается Моралист. — Это не гениальные, это генитальные стихи!
— Но в них нет вымученных клише, избитых эвфемизмов, лишних недомолвок. Стихи написаны, словно полотна, разными по силе, цвету и плотности штрихами; где-то линии тонкие и гибкие, где-то — прямые, жирные. И при этом все понятно и в некоторой степени (разной для каждого) близко подавляющему большинству людей — или вы хотите опровергнуть учение Фрейда? Тем более, что язык поэзии создает тонкую вуаль, оставляя зрителю возможность видеть лишь контуры, нечеткие фигуры и формы. Так что каждый видит и воспринимает увиденное в меру своей испорченности. И, само собой, не только по Фрейду живет человек.
Как бы они не восхищали поклонников Тилля, его музыкального проекта Lindemann и, конечно же, Rammstein, наверное, эти стихи не стоит называть великими, помня Гете, Шиллера и признанных гениев немецкого романтизма. Но стихи запоминаются удивительной искренностью, неподдельностью, живостью и то притягивающей, то отталкивающей реалистичностью. И если на одной странице — страшная зарисовка жизни и смерти матери-проститутки на глазах ее сына, то на другой — нечто крохотное и всеобъемлющее, общечеловеческое и одновременно очень личное.
* * *
Я люблю читать в метро, тем более катаясь в основном по одному и тому же маршруту. Но эта книга не для метро. И вообще не для людных мест. Не для дневного света. Эта книга для уединения, как будто ты пишешь что-то в свой личный дневник, а не читаешь чей-то чужой. Как только ты открываешь книгу, начинается разговор о чем-то очень сокровенном — а это не для чужих глаз и ушей. Так что лучше обратиться к сборнику "в безмолвии ночи".
